Проблемы и критика неоязычества в России

Этой статьёй мы продолжаем серию материалов, посвящённых проблемам признания Родноверия на государственном уровне. Весь цикл представляет собой сугубо научный подход к проблеме, поэтому лишён эмоций и не использует ненаучные термины. Это попытка трезво объяснить государству позицию тех, кого оно считает «неоязычниками» и перечислить факты, которые прямо указывают на важность принятия Родноверия в общее культурное пространство России.

Неоязычество, как уже говорилось в предыдущей статье, есть современная трансформация или реконструкция в пространстве традиционной российской культуры каких-либо древних духовных учений, верований или практик.

Наибольшее распространение в России получило так называемое Родноверие, основанное на интересе к древним, дохристианским верованиям Руси. Оно не имеет единой организационной структуры и подразделяется на множество организаций и групп, взгляды которых очень существенно различаются, вплоть до радикальных. Также на территории России действуют и другие неоязыческие объединения национального и даже националистического толка. Всё это приводит к запрету отдельных неоязыческих групп и/или их учений на государственном уровне, через признание их экстремистскими, что, в свою очередь, создаёт негативный фон вокруг неоязычества в целом.

Таким образом, нужно понимать, что неоязычество в социокультурном пространстве РФ – это часто субкультурное (и реже контркультурное) явление религиозного и/или общественно-политического характера, трудно поддающееся контролю и изучению, как со стороны государственных структур, так и со стороны общественности, науки, в первую очередь из-за своей разнородности.

Хотя на деле классификацию можно провести достаточно просто, разделив представителей неоязычества на две большие группы.
Первая - это реконструкторы языческих учений, духовных практик, магически-обрядовой культуры, мифологической системы мышления, суеверий, присущих народу до насильственной христианизации (исламизации и так далее).
Вторая – это участники объединений, ориентирующихся на архаическое язычество в политическом (обычно национал-патриотическом), экологическом (сближение с природой, отрицание технологий) и историко-этнографическом (реконструкция народного быта и уклада жизни с тем же отрицанием технологий) аспекте.

Как видно, лишь вторая группа представляет хоть какую-то опасность для государства (через сепаратизм, экологический терроризм, отрицание научного и технологического прогресса). Хотя следует признать, что некоторых представителей того же славянского неоязычества сложно определить к одной группе. Также среди них много откровенных шарлатанов, либо выдающих себя за носителей особых знаний, либо проповедующих нечто, слабо относящееся к неоязычеству вообще.

Православные клирики от науки пользуются этим и всячески стремятся принизить значение язычества в русской культуре, и открыто противоборствуют его возрождению в форме неоязычества.

Так, С.И. Жолудев и В.Г. Плотников пишут, что «наряду с иностранными религиозными организациями в современном социокультурном пространстве России значительную роль в духовной дестабилизации общества, отражая общемировую тенденцию интереса к реконструкциям архаических форм верования, играют доморощенные или заимствованные неоязыческие движения».

Такой подход нельзя назвать научным, хотя он характерен для теологов, которыми, что неудивительно, чаще всего являются адепты православия.

Также в корне неверен подход, озвучиваемый ещё одним клириком Р.А. Лопиным: «Неоязычество как форма духовного ориентира наиболее привлекательна своей простотой (примитивностью) и безответственностью в духовной жизни человека, индифферентностью по отношению к истинному добру и злу […] философия аморфной духовно-религиозной прагматики […] форма нигилизма исторического, культурного, религиозного, социально-государственного и т.п.».

Самым интересным в данном случае является тот факт, что большинство ценностей, которые продвигаются православной культурой, являются традиционными исторически в более широком смысле, чем является само православие. Если конкретнее, русское православие во многом опирается на прямые заимствования из языческой культуры и является синтезом славянского язычества и христианства.

В то, во что верил народ Руси после принятия христианства, нельзя и назвать таковым. Вера российских христиан часто не догматична и не канонична, так как, например, может жить бок о бок с суевериями. Но и это ещё не всё, в представление о христианской вере столетиями включались народные приметы, обычаи отдельных регионов и селений и многие другие факторы.

Таким образом, исторически догматическое православие хоть и было государственной религией, но никак не народной. По С.А. Свиридову, «русское православие - это смесь язычества, народных, традиционных верований и православия как оно было понято и адаптировано под представления о картине мира в язычестве». Научные подтверждения данному обстоятельству легко находятся и в культурологии, и в истории, и в филологии.

Например, праздники Иван Купала или Масленица – языческие обряды, посвящённые солнечным циклам (летнее солнцестояние или весеннее равноденствие) и конкретным языческим богам (Купало и Мара).

Дошедшие исторические свидетельства подтверждают, что язычество на Руси было именно религией, со своим пантеоном богов, их материальным выражением (идолами) и обрядовой составляющей.

Большинство русских сказок, обладающих, между прочим, не просто огромной культурной ценностью, но и проповедующих те самые «традиционные» ценности и мораль, являются, по сути, антихристианскими, то же можно сказать в общем и целом о фольклоре и мифологии. Это легко доказать тем, что в славянском фольклоре действуют персонажи, нарушающие догматические понятия о добре и зле (Баба Яга может помочь, Царь может быть плохим), присутствуют явно еретические умозаключения и действия положительных героев, встречаются мифические персонажи, оборотни, духи, зелья, одухотворённые вещи и природные явления и так далее.

Всё это элементы язычества. И всё это – подтверждения развитой языческой культуры, культуры массовой, имеющей свои моральные нормы, традиции, устои. Культуры уничтоженной, сублимированной православием.

Таким образом, язычество – есть исконный и важный пласт русской культуры, от него нельзя отказываться, его нужно, наоборот, поддерживать и включать его лучшие проявления в общее культурное пространство.